НАУЧНО-МЕТОДИЧЕСКИЙ СЕМИНАР
КАФЕДРЫ КЛИНИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ РГПУ им. А.И. ГЕРЦЕНА
23 марта 2012 г.
"Исторические опыты целостной концепции человека"
КАФЕДРЫ КЛИНИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ РГПУ им. А.И. ГЕРЦЕНА
23 марта 2012 г.
"Исторические опыты целостной концепции человека"
Алёхин Анатолий Николаевич (доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой клинической психологии РГПУ им. А.И. Герцена): Уважаемые коллеги, мы начинаем работу нашего традиционного научно-методологического семинара, посвященного психологическим проблемам изучения человека. Для тех, кто присутствует первый раз, сообщу, что на сайте кафедры клинической психологии РГПУ им. Герцена, можно ознакомиться со стенограммой семинаров, чтобы понять, какая работа здесь производится. И несколько слов об этой работе я скажу перед тем, как предоставлю слово нашему уважаемому докладчику, профессору, доктору психологических наук Марианне Ярославовне Дворецкой.Я напоминаю, что семинар по сути своей научно-методологический. Что это обозначает? Что это не работа общества знания, где выходит лектор, рассказывает, что бы вы хотели узнать, но боялись спросить. Нет. Это работа над распредмечиванием и опредмечиванием. И те из вас, кто внимателен, и те из вас, кто посещает наши семинары достаточно давно, могли бы заметить, в какие крайности нас бросает. То мы обсуждаем медико-психологические проблемы расстройств личности, то мы обсуждаем сугубо нейрофизиологические аспекты построения психического образа и принятия решения. И сегодня мы говорим об исторических опытах целостной теории человека. Я хочу, чтобы мы чуть-чуть подумали над методологической задачей. Ведь все мы люди, и все мы взаимодействуем друг с другом, и это взаимодействие началось не сегодня и закончится не завтра. Этому взаимодействию много-много лет. И существуют науки, которые описывают человека и человеческое поведение в принятых в этих науках языках, в принятых в этих науках схемах, концепциях. Но здесь возникает интересный казус. Этот казус хорошо заметен на клинических разборах, когда разные специалисты выговариваются по поводу одного и того же больного. И вы можете наблюдать, какие разные пласты организации знания проходят перед вами. Первое побуждение - это найти истину, а кто же прав с диагнозом, кто же прав с прогнозом состояния. Но в том-то и смысл, что эта процедура опредмечиваия объекта исследования, она очень текуча.
Истории человечества известен не один ряд попыток возведения в предмет человеческого поведения, человеческого переживания. И когда мы говорим о том, что психология имеет исключительные прерогативы на это, то мы заблуждаемся, потому что, например, сейчас, когда приходится думать над вопросами субъекта, над вопросами идентичности или фальсификации, формирования идентичности, мы сталкиваемся с тем, что в психологии как раз не так уж и много об этом сказано. А сказано много всего, собственно, Фуко, сказано в школе стоиков, но психология как-то обошла эти вопросы стороной.
И тут возникает интересная проблема: человечество имеет в письменных культурах историю более пяти тысяч лет, и неужели ни у кого не было попыток возвести это знание в какую-то систему, пригодную для практики воспитания, образования, обучения? Конечно, это не так. И поэтому мы сегодня специально пригласили Марианну Ярославовну. которая является специалистом в области религиозных концепций человека.
Не надо вам пояснять, наверное, что религиозные концепции имеют наиболее богатую историю. Они разные. Но сказать, что наука в вопросах изучения человека продвинулась заметно дальше, у меня не получается.
Мне жалко, конечно, что у нас состав участников постоянно меняется, потому что, если бы вы вспомнили семинары, проведенные Юрием Евгеньевичем Шелепиным по построению психического образа, а потом Елены Александровны Рыбниковой по формированию посттравматического стрессового расстройства, которые делались на исключительно биологических моделях, то увидели бы разнообразие подходов….
Сегодня мы будем слушать теологические, по сути дела, концепты для оформления опыта взаимодействия с человеком. Пожалуйста, подумайте над тем, что объект один и тот же, а предметы разные и способы опредмечивания разные. Как сказал, по-моему, Фрэнсис Бэкон, задача науки не состоит в том, чтобы начинать с предмета. Задача науки состоит в том, чтобы возвести объект в предмет знания. И вот с попыткой, исторической попыткой, построения целостных концепций человека я просил сегодня познакомить нас Марианну Ярославовну.
Я напоминаю, что работа у нас особого склада. Доклад – это повод для дискуссии. Доклад – это повод для вопросов. Здесь каждый может высказывать, что пришло ему в голову в результате услышанного. И только в таком коллективном мыследействии я вижу себе цель и значение наших семинаров. Потому что свести все к простому заслушиванию - немного в этом смысла. Я буду признателен за активность нашу сегодняшнюю и представлю слово Марианне Ярославовне.
Дворецкая Марианна Ярославовна (доктор психологических наук, профессор кафедры психологии человека РГПУ им. А.И. Герцена): Здравствуйте, уважаемые коллеги. Тема, с которой я сегодня попытаюсь перед вами выступить, не очень привычна для психологических семинаров. Сама по себе концепция целостного человека, в контексте христианского мировоззрения, не обычна, особенно, в сравнении с привычной естественнонаучной концепцией.Мы недавно вместе с Анатолием Николаевичем присутствовали на чествовании одного из сотрудников нашего факультета – на пятидесятилетии профессиональной деятельности Регуш Людмилы Александровны. Мне показался интересным вопрос бывшего ректора Г.А. Бордовского. Он спросил: «Я работаю очень долгие годы в университете, и я доктор физико-математических наук. Ваш факультет психолого-педагогический, на нем трудятся доктора психологических наук и доктора педагогических наук. Почему у нас нет доктора психолого-педагогических наук?» Сожалею, но обсуждение этого вопроса не получило своего развития. Мне показалось, что обсуждение этой проблемы близко соотносится с темой сегодняшней встречи.
Дело в том, что проблема рассогласования психологического и педагогического знания заключается в обращении к совершенно разным психологическим моделям человека. Психология опирается на естественнонаучную модель, изначально материалистическую и односоставную. Первична здесь телесная природа человека, и она продуцирует психику. Если педагогика, опираясь на эту естественнонаучную модель, последовательно начнет реализовывать ее на практике, то дальше бихевиоризма в организации своих методов воспитания, продвинуться не сможет. И в связи с этим, появляется естественное желание у педагогов, выйти за пределы детерминации телесной природой всего поведения человека, и взглянуть на него как на существо социальное, детерминируемое социальным окружением, моралью, культурой, что коренным образом изменяет психологическую модель. Она становится педагогической, и здесь на первое место, ставится уже не телесная природа, а душевная, и человек описывается дихотомией «душа-тело». Естественно, это существенным образом изменяет и методы педагогической практики. Вот здесь-то и намечается конфликт психологического и педагогического познания человека. При этом изменяется не только методология наук, но и методы познания человека, его воспитания.
Найти консенсус между этими двумя моделями психологической организации человека современной психологии, как и педагогике, оказалось практически невозможно, в связи с чем, возник методологический кризис. Педагоги, особенно практики, считают, что невозможно методами современной психологии познать до конца душевную организацию человека, а психологи считают, что все, что делают педагоги, – это больше искусство, чем наука. Даже на нашем факультете мы мало знаем, чем занимаются педагоги, а они, к сожалению, мало интересуются, чем занимаемся мы. И вот так мы существуем на одном факультете, каждый занимается своим делом, а в результате мы не имеем интегрированной концепции человека, которая позволила бы нам на практике применить все то, что открыто наукой. И получается, все то, что мы долгие годы собираем в наших диссертационных советах, оседает только на полках библиотек. А педагоги, как и психологи, в школе, используют те знания, которые они чаще всего приобретают на практике, не учитывая рекомендаций наших научных исследований, за редким исключением.
Думаю, что эта проблема чрезвычайно важна и очень актуальна сегодня. Тем более что она связана с еще одной важной темой. Как вы знаете, уже в течение двадцати лет мы находимся в ситуации пересмотра всех ценностей системы образования. У нас изменился государственный стандарт, а, по сути, он просто исчез. У нас так и не появилось единого государственного стандарта, который определил бы ценности, задачи и цели, вкладываемые в понятие «обучение», «воспитание» и «образование». Это опять же связано с тем, что концепции человека, которые на сегодняшний день используются методистами и методологами отечественного образования, настолько различны, что не в состоянии дать нам однозначное содержание перечисленных понятий. Не осознавая конечной цели и задач образования, так как они изменяются с невообразимой скоростью, что видно из постоянно переписываемых нами учебных программ, мы не можем сконцентрироваться на методах обучения и воспитания, нам невозможно осуществить преемственность учебных программ, да и всего процесса обучения и воспитания человека от детсада до вуза. Вы знаете, что любая профессиональная деятельность требует профессиограмм, подробно описывающих все требования, предъявляемые к человеку. В образовании также всегда ориентировались на конечный образ совершенного человека, который необходимо было воссоздать в течение всего периода обучения и воспитания. К сожалению, сегодня в образовании, как и в науке, нет единого понимания нормативного образа человека и потому невозможно понять, кого воспитывает школа и какое мировоззрение формирует.
Почему я стала говорить о взаимосвязи психологии и педагогики? Казалось бы, взаимосвязанные науки, преследующие единую цель, сосуществующие на одном факультете, но не находящие общего языка, из-за того, что по-разному понимают нормативную модель психологической организации человека.
Меня давно интересовали религиозно-философские воззрения на человека. Больше всего меня интересовала антропологическая концепция человека, и психологическое содержание учения о душе. Естественно, что мною обращалось внимание на объяснение происхождения человека, его смысложизненное самоопределение. Как связаны между собой смысл человеческой жизни и смерти? Первое с чем я тогда столкнулась было то, что об одном и том же человеке, все учили по-разному. У каждого философа или религиозного мыслителя была своя правда о человеке. Мне захотелось найти какие-то общие воззрения, объединяющие разные представления. Так появилась книга, которая называется «Антропология: история и теория», еще есть «Интегративная антропология». В процессе сбора материала для этих книг, у меня появились идеи, как можно обобщить всю полученную информацию.Первое основание по которому удобнее всего оказалось делать обобщение и сравнение, всех изученных тогда антропологических концепций, было количество природ, присущих человеку при его описании разными мыслителями. Всего, известных философии природ у человека, три: дух, душа и тело. Соответственно, каждая концепция, описывающая человека, так или иначе отражала содержание этих природ. Постепенно прояснилось, что представление о человеке может укладываться в одну природу, например, «тело» в материалистических концепциях, или «душа» в идеалистических. Это не значит, что идеалисты отрицали наличие телесной природы, просто, тот же Платон, презирал тело, считал его «гробом для своей души», и все свое внимание концентрировал на душевной природе. Между этими крайностями, располагались концепции, рассматривающие человека в дихотомии: «тело-душа» или «душа-тело». И в соответствии с тем, что было первично, «тело» или «душа», изменялось понимание смысла жизни и смерти, ценности. А вот концепция трехсоставного человека «дух-душа-тело», была обнаружена, сначала в учении иудея, проживавшего в Греции, и очень почитавшего занятия философией, – Филона Александрийского. Это была даже не трехсоставная концепция, а ее предтеча, так как Филон Александрийский не выделял дух в отдельную природу, а считал его высшей способностью души, которая позволяла человеку постигать истину. Действительное описание трехсоставного человека, впервые дали христианские мыслители. Причем, учение о духе человека вплотную соотносилось с учением о Духе Бога. И понятно, что трехсоставный человек более целостен, чем односоставный.
По мере того, как я осмысляла природный состав человека, возникла мысль о связи, принимаемой на веру концепции человека и формирующейся у него картиной мира. Тогда это показалось важным, уловить связь между образом нормативного человека, образом себя, образом окружающего мира. Тогда и появилась схема №1.
Жизнь человека, его поведение и поступки определяются совокупностью представлений, которые принято называть мировоззрением.
Мировоззрение фиксирует единство, слитность объективного и субъективного мира человека, благодаря выбору идеального бытия (онтология), которое, в свою очередь, определяет способ его познания (гносеология), т.е. идеал и истина взаимосвязаны мировоззрением человека. Внешнее и внутреннее в человеке взаимосвязано так же идеалом, доступным для осознания, анализа и преобразования, он может быть ложным или истинным.
При составлении схемы я опиралась на всем привычную психологическую концепцию Рубинштейна Сергея Леонидовича. И по мере осмысления этой схемы, во-первых, у меня появилось совершенно четкое понимание того, что, психолог, как и педагог, работает с мировоззрением, посредством воздействия на идеальный образ клиента; во-вторых, он осуществляет психотерапевтическое воздействие, опираясь на свое собственное мировоззрение, исходя из представлений о нормативном человеке, как бы мы не оговаривали момент самостоятельного и независимого изменения клиента, оно всегда происходит при условии участия терапевта, иначе, зачем тогда нужен психотерапевт? Мне нравится метафора с зеркалом, психолог отражает в себе клиента, но отражает посредством чего? И третье, любой процесс психологической коррекции взаимообразный, то есть не только психолог помогает что-то изменить в мировоззрении другому человеку, но и его мировоззрение, соответственно, изменяется.
Следующее, что меня заинтересовало - это психология идеала. В психологии тема идеала в основном поднималась теми психологами, которые касались экзистенциальных проблем личности. Так как я пыталась связать идеальный образ с учением о человеке, то у меня появился трехсоставный идеал, у которого есть витальный, социальный и экзистенциальный компонент. Если их соотнести с человеческими природами, то витальный – соответствовал бы телу, социальный – душе, а экзистенциальный – духу.
Какое отношение идеал имеет к мировоззрению? Постараюсь кратко изложить вам логику своих рассуждений, чтобы было понятно дальше, как я использовала эту схему в своей научной работе. Итак, идеал реализуется в процессе целеполагания. Цели имеют иерархию, определяемую ценностью желания. Так как потребность – есть опредмеченная цель, то при удовлетворении потребности, мы достигаем цели. Соответственно потребности имеют такую же врожденную структуру, как идеал. У человека есть врожденные - витальные, социальные и экзистенциальные потребности. Для того чтобы потребность реализовалась, человек использует поисковую активность, и эта поисковая активность связана, в первую очередь, с установками, содержание которых расширяется по мере приобретения опыта, а классифицируется это содержание интериоризированными ценностями – ценностными ориентациями. Ценностные ориентации также имеют тройную структуру – это ценности витального уровня (удовольствие – неудовольствие), ценности социального уровня (хорошо – плохо) и ценности экзистенциального уровня (добро и зло). После того как выбор был осуществлен, и поисковая активность закончилась, у человека формируется мотив – четкое понимание того, что он должен сделать, чтобы достичь желаемого, в результате чего возникает направленная деятельность. Итогом этой деятельности, может быть некий предмет, вещь, с одной стороны, а, с другой стороны, – понятие. Если полученный предмет, не определен понятием, то невозможно его последующее использование. Понятие или имя свидетельствует о том, что мы присвоили себе этот предмет, и отныне он для нас существует независимо от его физического наличия. Далее происходит сравнение полученного результата с идеалом. Во-первых, уточняется: «А получили мы то, что хотели?» Во-вторых, мы сравниваем, адекватную ли систему ценностей мы использовали для достижения нашего желания. И третье: если все совпало, мы получили то, что мы хотели, то формируется устойчивый интерес к продолжению этой деятельности, при неудаче деятельность блокируется. Итогом формирования и реализации идеала становится мировоззрение.
Для святоотеческой психологии учение об Истинном Идеале, дающем представление о человеческой норме, является основополагающим в построении знания о человеке.
Христианские мыслители свидетельствовали, что любой, принимаемый с доверием идеал, становится для человека нормой и, следовательно, конечной инстанцией, определяющей выбор и оценку поведения. Совершенный идеал может мыслиться только как «неизменный идеал», содержание которого предполагает установление полной гармонии между человеком и обществом, человеком и Богом, человеком и миром природы. Чтобы понять как избираемый нами идеал, влияет на представление об истинности или неистинности, обратимся к психологии. Идеал человека имеет, как мы уже говорили сложную, иерархическую структуру, в которой отражены все природы присущие человеку, – духовная, душевная и телесная, с их потребностями, как врожденными, так и приобретенными
Научная психология рассматривает, как правило, тело, единственной природой, присущей человеку и определяющей его психическое развитие. Витальный или телесный компонент идеала характеризуются стремлением к гомеостазу и реализации врожденных биологических потребностей в питании, сне, оптимальной температуре тела, дыхании и репродукции (продолжении рода). Этот компонент идеала регулируется ценностными ориентациями «удовольствия – неудовольствия», имеющих своим основанием телесную природу и переживающихся примерно одинаково всеми людьми, за редким исключением, граничащим с патологическими явлениями.
Социальный компонент идеала определяется стремлением к социальной адаптивности, которая осуществляется по мере реализации врожденных потребностей: когнитивной, коммуникативной, эстетической, и потребности в труде. Этот уровень реализации идеала регулируется ценностными ориентациями «хорошо – плохо», формирующихся в социуме и отражающих нормы поведения, зафиксированные в культуре народа, его традициях, а также в государственном законодательстве, но в ситуации социального или мировоззренческого кризиса они могут достаточно сильно различаться даже в пределах одной семьи.
Духовный компонент идеала, организуя жизнь человека, через направленность развития личности, в первую очередь, необходим для реализации таких врожденных духовных потребностей, как потребность в любви и в свободе, в осмысленности жизни и смерти, в духовно-нравственном совершенствовании, в творчестве, иногда к духовным потребностям относят врожденное чувство Бога, потребность в Богообщении. Этот уровень идеального образа регулируется при реализации духовных потребностей дихотомией ценностных ориентаций «добро-зло». Данные ценности формируются в философиях и религиях. Но так как философий и религий много, то соответственно много и представлений о «добре» и «зле». В религиозных учениях эти ценностные ориентации наполняются содержанием в соответствии с образом Бога и Его волей по отношению к миру и человеку, а в философских воззрениях их содержание определяется решением проблемы смысла человеческой жизни и смерти. Все перечисленные виды потребностей и соответственно компоненты идеального образа присущи каждому человеку потенциально, и по мере их деятельной реализации активизируют тот или иной компонент идеала. Доминирование в предпочтениях витальных потребностей делает человека гедонистом, его идеал – «человек – потребитель», при этом социальный компонент идеала подчиняется витальному, и вся социальная активность человека служит только для получения удовольствий, духовный компонент идеала при этом оказывается не востребованным. При доминировании социального компонента идеального образа актуальными становятся эго-альтруистические тенденции в поведении человека. Например, стремление к овладению профессией, получение образования, создание семьи и т.д., при этом витальные потребности вынужденно подчиняются социальным, человек ради карьеры или социального одобрения может терпеть даже очень сильную потребность в еде или сне. Возникающее чувство со-зависимости с другими людьми, осознание значимости дружеских отношений следование этическим нормам, ограничивающим эгоизм, актуализируют духовный компонент идеала, благодаря чему человек постепенно начинает осваивать высшие духовные потребности. Но превалирующее положение духовные потребности получают в переживаниях разного рода депривации, фрустраций и потерь, вызывающих состояние дистресса и одиночества.Именно эти потрясения способны помочь человеку иначе взглянуть на гедонистические ценности, перед лицом вечности человек ясно осознает, что никакие блага мира не будут ему нужны после разлучения души с телом. Поэтому непреходящие духовные ценности способны помочь человеку обрести веру и надежду. Любовь и жертвенное служение другим людям и Богу придет особый смысл человеческой жизни и смерти, делая духовный идеал ведущим. Такая интерпретация идеала не противоречит ни научному, ни святоотеческому пониманию, но в учении святых отцов есть своя система понятий, с помощью которых раскрываются и делаются доступными многие истины православного вероучения. Поэтому попробуем теперь взглянуть на идеал с позиций святоотеческой психологии.
Начнем рассмотрение святоотеческого учения об идеале с духовного компонента, так как он в нормативном состоянии доминирует. Носителем всех потребностей человека является личность, постепенно отображающая в себе образ Божий, по мере духовно-нравственного становления человека.
Если духовные потребности реализуются в соответствии с естественным нравственным законом – совестью, способствуя уподоблению человека Богу, то наблюдается духовно-нравственное совершенствование личности, если направленность развития подчинена любым другим этическим законам, то наблюдается редукция духовного начала. Об этом свидетельствует не только духовная практика святых отцов, но и религиозно-философские учения православных мыслителей, в частности, В.А. Снегирева, К.Н. Сильченкова, В.Н. Лосского, В.В. Зеньковского, В.И. Несмелова и многих других.
Святые отцы засвидетельствовали своей жизнью, что в каждом человеке присутствует первоначальный идеал, носителем которого является духовная личность. Наличие и последовательность его реализации изначально заложены в природе человека, так же, как и этапы развития эмоционально-волевой или когнитивной сферы. Первоначальный идеал, основополагающие элементы которого в своей потенциальной форме, привносятся в человеческую природу Духом, в момент зачатия новой жизни, является носителем образа Божия, реализующегося во всех человеческих природах по-разному, в процессе деятельного уподобления Первообразу.
Первоначальным идеалом определяется вечное и неизменное в человеческой природе, то чем она должна стать по замыслу Творца. Конечное назначение, цель совершенствования человека в православном христианстве, соотносится с духовно-нравственным состоянием.
Какое отношение это все имеет к деятельности психолога?
Во-первых, витальный компонент. Если идеальный образ у человека ограничивается только витальным компонентом, то его жизнь подчинена гедонистическим ценностям «удовольствия–неудовольствия», а высшим смыслом для него может быть только идея самосохранения. В регуляции своей социальной деятельности, если утрировать, он использует, чаще всего, принцип «человек человеку – волк», манипулируя окружением, чтобы доставить максимально большее удовольствие своей собственной телесной природе. Экзистенциальные потребности у такого человека не исчезают, но депривируются, чем наносят непоправимый ущерб духовному здоровью. Таким образом, мы имеем идеал гедониста – человека-потребителя. Наиболее распространенный и даже, более того, широко культивируемый, средствами массовой информации. Этот идеал не противоречит научному пониманию человека и легко укладывается в рамки многих психологических концепций, начиная с Демокрита, который первым предложил вариант эволюционной концепции, лучше всего подходящей для объяснения происхождения человека-животного. К этому пониманию человека апеллировал Эпикур, так как оно лучше всего поясняла его идею разумного наслаждения. И в Средние века эта концепция нашла своих апологетов, которые позволили до наших дней этому образу не просто сохраниться, но и обрасти соответствующей «легендой». Единым основанием для такого понимания человека разными мыслителями являлось то, что телесная природа первична, и она продуцирует, психику, сознание и т.д.
Если мы с вами перейдем на следующий уровень – социальный, и подчиним ему витальный компонент, то у нас появляется двухчастный человек: «душа-тело», тоже хорошо известный древним грекам, например, Аристотелю. У этого человека существенным образом изменяется направленность его интересов. Они концентрируются на социальных достижениях, «другой» человек перестает быть мишенью манипуляций, у него появляется лицо партнера по деятельности или общению. Целью жизни становится достижение социальной адаптации. Человек стремится к тому, чтобы решить проблему карьеры, создания семьи, получить образование. Социально ориентированный человек, желающий карьерного роста, может иногда и сном пожертвовать, и едой, сконцентрироваться только на одном желании, подтвердить свою профессиональную компетентность. Так появляется другой тип человека - эго-альтруист. К нему-то чаще всего и обращаются педагоги.
У Платона дуалистическая концепция, где, тело противопоставляется душе, душа же самое важное, что есть у человека. Смысл жизни у Платона, подчинен полному освобождению души от телесной природы. Так как истина недоступна человеку потому, что телесная природа лишает возможности созерцать истину, и только при полном разрыве этих двух природ возможно постижение истины.
По мере того, как развивалось знание о человеке, постепенно формировалось представление о духовной природе. Филон Александрийский, осуществив синтез иудаизма и древнегреческой философии, сумел описать содержание духовной природы. Ему это удалось сделать благодаря тому, что в Ветхом Завете есть учение о Духе Бога. Дух Бога имеет характеристики, свидетельствующие о его связи с духом человека. Духом Бог подает истинное знание, воспринимаемое только человеческим духом. Используя это знание, человек перестает совершать ошибки и гневить Бога. Духовная природа в понимании Филона, являлась высшей частью души. Таким образом, Филон сумел человека двухсоставного, рассмотреть в перспективе духовного развития.
Полноту трех природ в человеке открыли для нас христианские мыслители. Чем уникальна христианская концепция человека, в чем ее принципиальное отличие от всех предыдущих учений. Христиане рассматривали духовную природу как самостоятельное и более того доминирующее начало. В ней тело - орган духа. Христине учат, что первым в мир приходит дух и под свои задачи он формирует тело. Более того, он не просто формирует тело, а он использует тело как послушный орган для того, чтобы реализовывать те задачи, с которыми он пришел в этот мир. Это полная противоположность представлений всем нашим привычным воззрениям на человека. Полный переворот в психологии. Соответствует христианскому пониманию и креационная концепция происхождения человека. Бог творит мир и человека.
Естественное желание, которое возникло у меня в связи с осознанием нового понимания человека, - наполнить содержанием каждую из природ, но, не придумывая ничего, а, следуя логике святых отцов, взять все из Библии, проведя текстологический анализ, специально выделенных понятий.
Так появилась основная идея докторской диссертации.
Подробно все материалы изложены в монографии: «Концепции человека в религиозно-философском учении Восточно-христианской Церкви эпохи Средневековья: психологический аспект».
Для того чтобы провести текстологический анализ выделенных мною понятий: «Дух Бога», «дух человека», «разум», «чувства», «воля», «душа», «плоть» «тело», был использован Синодальный перевод Библии, изданный Московской Патриархией.
Выбор категорий из текста Библии осуществлялся с помощью «Полной симфонии на канонические книги Священного Писания»
Далее по симфонии были отобраны все фразы, содержащие эти категории во всех падежах. Количество анализируемых фраз по каждой категории приведено в таблице 1.
Выделенные категории были подвергнуты кластерному и факторному анализу. Все виды статистического анализа были сделаны с помощью пакета программ STATISTICA версия StatSoft 1984-1999.
Вы видите: «Дух Божий» в Ветхом Завете употребляется 57 раз, в Новом ― 134, «душа» ― 187, в Новом ― 125. Вы представляете различие в объеме Ветхого Завета, который значительно больше, чем Новый Завет. Уже из этой таблицы видно, что наиболее значимой природой для Нового Завета является духовная, а для Ветхого Завета ― душевная.
В результате кластерного анализа были выделены семантические классы на разных уровнях сходства. В последующем был проведен содержательный анализ полученных кластеров на среднем уровне сходства, и факторов, выделенных в результате факторного анализа семантических элементов текста Ветхого и Нового Завета.
Первой категорией для анализа мы избрали «Дух Бога». В Ветхом и Новом Завете часто используется понятие «Дух», как «дух жизни», исходящий в акте творения от Бога и оживляющий все бытие. Подается этот «дух жизни» Духом Святым или Духом Божиим, являющимся не только источником жизни в материальном бытии, но и подателем онтологически важных свойств и способностей человека (мудрости, справедливости, любви). Выступая в качестве значимого, трансцендентного объекта для человека, как субъекта, Божественный Дух, проявляется в многообразных действиях, «энергиях», «дарах», воздействие которых на человека является животворящим, направляющим его духовное развитие и становление, изменяющим качества и свойства человеческого духа. Поэтому думаем, что для понимания «ветхозаветной» и «новозаветной» психологических концепций человека немаловажно иметь представления о деятельности трансцендентного Духа, проявляющейся во взаимодействии с духом человека и задающей определенную онтологическую реальность для развития человека в целом.
По результатам кластерного и факторного анализа, представленных в табл. 2, онтологически важной характеристикой Духа Божьего в Ветхом Завете, определяющей смысл жизни человека, является Его этически ориентированная деятельность. Она проявляется во взаимодействии с человеческим духом, вознаграждая его за послушание и нормативность различными духовными способностями (пророчеством, мудростью, духовным ведением) и благом. Для нарушителей закона, данного Богом, Дух становится непримиримым противником, рано лишая их сил и жизни.
Далее >>>
